fandom Yuri Penguin Utena 2016 





Название: Шахматы
Автор: fandom Yuri Penguin Utena 2016
Бета: fandom Yuri Penguin Utena 2016
Размер: миди, 4214 слов
Пейринг/Персонажи: Сайондзи Кёити, Микагэ Содзи, Синохара Вакаба; Хондзё Юси (Конь), Хондзё Тайё, Ферзь.
Категория: джен
Жанр: приключения, кроссовер
Рейтинг: G
Краткое содержание: Ты лишь фигура в чужой игре, твоя судьба определяется чужими правилами, и ничего невозможно изменить. Но вдруг случается странное: появляются неизвестные шахматисты, предлагают то, от чего невозможно отказаться, и ты неожиданно становишься хозяином положения в той партии, которую уже считал проигранной.
Примечание/Предупреждения: кроссовер по фандомам "Shoujo Kakumei Utena"и "Weiss Kreuz".
Для голосования: #. fandom Yuri Penguin Utena 2016 - "Шахматы"




1


О том, чтобы вернуться домой, нечего было и думать. И хотя Сайондзи совершенно не представлял, что делать дальше, перспектива объясняться с родственниками по поводу своего исключения из Академии виделась ему гораздо ужаснее, нежели ночёвка в какой-нибудь подворотне вместе с бродягами. Потомок древнего рода, аристократ, младший отпрыск, на которого вся семья возлагает большие надежды, — и вдруг такой позор! Разумеется, его оправданий никто не будет слушать, да и сам он вряд ли станет оправдываться. Во-первых, не позволит гордость. А во-вторых, о чём ему говорить? Не о том же, что Сайондзи Кёити не умеет держать себя в руках! Ведь их дуэль с Тогой напоминала обычную мальчишескую драку, когда вчерашние друзья становятся соперниками и начинают выяснять, кто из них лучше и главнее.
Впрочем, в этой нелепой истории был и ещё один момент, о котором Кёити тоже не решился бы рассказать родне: Химэмия Анфи. Она не простая девушка, а Невеста-Роза, обладающая невероятной волшебной силой. В том, что дуэлянты сражаются за право пользоваться этой силой, нет ничего странного: любая борьба без награды теряет смысл, а Химэмия, по сути, — лишь ценный приз. Но иногда Кёити признавался себе в том, что смотрит на Невесту-Розу несколько иначе: видит в ней не просто вместилище волшебства, а девушку, и даже больше — свою потенциальную жену. В самом деле, Анфи скромна, послушна, хорошо воспитана, и по-своему даже красива. То, что род её не столь знатен, как род Сайондзи, тоже в скором времени перестанет иметь значение. Когда Акио — директор Академии и старший брат Анфи — женится на Отори Канаэ, дочери владельца Академии (вопрос уже решён, надо только дождаться свадьбы), можно будет по всем правилам посвататься к Химэмии. Однако пока рано говорить родным о своих планах по поводу женитьбы. Тем более сейчас, когда этот самый Акио с позором выдворил его из Академии!
Эти невесёлые мысли довели несчастного Кёити до столь мрачного состояния духа, что он уже подумывал, не настало ли время проявить гордость и свести счёты с жизнью по примеру настоящих самураев. Но ни катаны, ни ножа у него всё равно не было, и юноша только вздохнул, с досадой сказав себе, что придётся, видимо, просто и бесславно погибнуть в какой-нибудь уличной драке. Потому что домой он не вернётся, он так решил.
Сайондзи бродил по широким, ярко освещённым улицам, на которых кипела жизнь, но всё равно вечерний город казался ему мрачным, вполне отвечающим собственному настроению. Куда он сейчас пойдёт? Где остановится ночевать? Без денег его не пустят ни в одну гостиницу. А завтра надо будет ещё думать о том, как достать еду и что вообще делать дальше?
Наконец Сайондзи свернул в одну из глухих подворотен в надежде найти укромное место, где можно было бы дождаться утра, не привлекая к себе внимания прохожих. Но, словно в ответ на его мысли, из темноты вдруг донеслись звуки борьбы, а через несколько секунд, блеснув в лунном луче длинным лезвием, прямо под ноги упал боевой нож. «Ого!» — только и успел подумать незадачливый самурай, поднимая оружие. То, что он неожиданно оказался втянутым в чужую схватку, было ясно, как белый день. Но, судя по ножу, это вовсе не уличная драка, а скорее, бандитская разборка.
На этом размышления закончились, потому что сзади вдруг кто-то навалился, и Сайондзи, переходя к обороне, ударил его тяжёлой рукоятью обретённого оружия. Бродяга в чёрной маске, вооружённый таким же ножом, охнул, чертыхнулся и ринулся вперёд. Однако упражнения на Дуэльной Арене не прошли даром: ловко увернувшись, Кёити полоснул нападавшего длинным лезвием. Тот упал, сражённый двойным ударом — спереди и сзади. Сайондзи оказался стоящим лицом к лицу с молодым блондином в светлом плаще, испачканном кровью. Удивлённым взглядом он отметил ещё белые перчатки и белый, вычурно завязанный шарф с необычной эмблемой, напоминающей шахматного коня.
— Извини, что так вышло, — кивнул незнакомец в торопливом приветствии. — Остался один.
Последняя схватка заняла несколько секунд: человек в белом плаще быстро, как фокусник в цирке, сдёрнул с пояса странный гибкий предмет, в воздух со свистом взвилась стальная молния, и последний бродяга упал, брызнув фонтаном крови. Сайондзи не успел опомниться, как его новый знакомый так же быстро свернул и застегнул на поясе своё опасное оружие и, кивком головы пригласив следовать за собой, нырнул в щель между высокими домами. В подворотне остались лишь пять трупов в чёрных масках.
Бег сквозь тёмные переулки показался вечностью. Незнакомец уверенно находил дорогу в сети одинаковых перекрёстков. Впереди мелькало белое пятнышко его плаща, и Кёити ничего не оставалось делать, как следовать за своим провожатым: оставаться в городе совсем не хотелось. Наконец, вынырнув из очередной подворотни, они остановились на дороге, ведущей в пригород. Фонарей и машин здесь не было, зато на ясном ночном небе блестели звёзды.
— Хондзё Юси, — представился незнакомец, снимая испачканный плащ и выворачивая его наизнанку, так, чтобы не было видно крови. — Ещё раз прошу прощения: из-за меня твой вечер получился не слишком весёлым.
Едва отдышавшись, Сайондзи только мрачно усмехнулся.
— Наоборот, — заметил он, — слишком весёлым… Скажи, зачем тебе лишний свидетель? Почему ты заодно с ними не убил и меня?
С минуту Хондзё в молчаливом удивлении взирал на Кёити, словно пытаясь по внешности составить о нём первое представление, а потом вдруг расхохотался, озорно сверкнув голубыми глазами:
— Ты ведь аристократ и учишься в какой-нибудь элитной академии, верно? В этих модных учебных заведениях способны запудрить мозги кому угодно! Пойдём ко мне, наша усадьба здесь недалеко.
Чувствуя, что сейчас вот-вот покраснеет от стыда, Сайондзи всё-таки представился, и они зашагали вместе по тёмной дороге. Пока добирались до усадьбы, Юси рассказал, что работает в частном охранном агентстве.
— Оружие я всегда ношу с собой, мало ли что, — говорил он. — Но сегодняшнего нападения не ожидал. Представления не имею, кто бы это мог быть? Возможно, месть какой-то банды, или провокация, ведь к услугам нашего агентства часто прибегают очень влиятельные люди. Но ты мне здорово помог: эти твари решили, что нас несколько, и немного растерялись, а я успел воспользоваться. Так что я — твой должник!
В ответ Сайондзи мрачно кивнул, думая о том, что на самом деле неизвестно, кто чей должник: если бы не Хондзё, ему бы точно пришлось ночевать на улице. Следовать примеру самураев больше не хотелось: кровавая стычка с бандитами резко повернула мысли юного аристократа в сторону того, что жизнь, в общем, неплохая шутка, и сводить с ней счёты пока рано.
На усадьбу молодые люди добрались уже глубокой ночью, когда все окна в доме были потушены. Однако едва Хондзё повернул ключ в замке и зажёг в передней свет, как через перила лестницы, ведущей на второй этаж, свесилась очаровательная головка молоденькой девушки.
— Юси, это ты, братик? — прозвенел её радостный голосок.
— Да, Тайё, это я. А ты почему не спишь? — притворно строго поинтересовался старший брат. Однако девушка, не поверив этому строгому тону, радостно рассмеялась:
— Сегодня ночью видела во сне, что ты придёшь! А сны меня никогда не обманывают! Потому я ждала тебя и не ложилась.
Держась за перила, Тайё стала медленно и осторожно спускаться по лестнице, неуверенность её движений показалась Сайондзи странной. Однако когда девушка протянула вперёд руку, явно ориентируясь на звук, стало ясно, что она слепа. Сделав несколько шагов навстречу, Хондзё ласково обнял сестру. Глаза его светились нежностью, а за суровым тоном угадывалась радость человека, вернувшегося к родным после долгой разлуки.
— А теперь быстро иди в постель! — сказал он. — Не волнуйся, я пробуду дома несколько дней, за это время мы ещё успеем надоесть друг другу!
Угадав, что брат и не думает сердиться, Тайё снова рассмеялась.
— Юси, а кто с тобой? — спросила она. — Это Ран?
Хондзё опустил глаза. Улыбка на его лице тут же сменилась выражением печальной задумчивости.
— Нет, — ответил он. — Нашего гостя зовут Кёити, он учится в Академии Отори, и завтра вы обязательно побеседуете обо всём. А сейчас — спать!
На этот раз девушка послушно кивнула и, пожелав молодым людям доброй ночи, ушла к себе, на второй этаж. Глядя ей вслед, Хондзё сказал:
— Ещё ребёнком Тайё попала в аварию и потеряла зрение. В пределах усадьбы она хорошо ориентируется, и даже иногда уходит гулять одна. Но я не говорю ей о том, где работаю: сестра меня очень любит, не хочу её волновать.
Проводив гостя в отведённую для него комнату, Хондзё пожелал ему доброй ночи и отправился к себе. Его лицо всё ещё хранило выражение глубокой, тайной грусти, вроде бы никак не связанной с сегодняшними событиями, и Сайондзи подумал о том, что ложиться Юси не собирается. Зато сам он решил сполна воспользоваться предложенным гостеприимством: кто бы мог подумать, что этот ужасный во всех отношениях день закончится настолько удачно? Быстро перекусив, Кёити сразу рухнул в постель, не терзаясь больше мыслями и сомнениями.
Проснувшись с первыми лучами солнца, Сайондзи некоторое время лежал, глядя в потолок и поражаясь тому, как сильно, по сравнению со вчерашним днём, изменилось его настроение. Драка с Тогой, устроенная на Арене Дуэлей без разрешения Края Света, позорное изгнание его из Академии и даже кровавая стычка в подворотне — всё это за ночь отдалилось и потеряло свои краски. Поблекло даже лицо Химэмии: оно незаметно сменилось на милое личико слепой сестрёнки Хондзё. Кёити никогда не считал себя чувствительным человеком, более того, полагал, что настоящий воин не имеет права предаваться сентиментальности, но вчерашние события заставили его посмотреть на эти вещи под другим углом.
Хондзё Юси, безусловно, настоящий воин: он работает охранником, рискует жизнью и, наверное, уже не первый раз имеет дело с бандитами, поскольку очень ловко управляется со своим странным оружием. А ещё, когда надо, без лишних моральных терзаний умеет убивать. Но к своей сестре Хондзё относится с такой нежностью, какую сам Сайондзи никогда бы не проявил ни к одной женщине на свете. И это вовсе не потому, что Тайё ничего не видит и ей приходится тяжелее, чем остальным. Юси оберегает и балует сестру просто потому, что очень любит её. То есть, получается, если настоящий воин не ведёт себя с девушками грубо, то это вовсе не говорит о его слабости? Додумавшись до такой мысли, Сайондзи удивлённо почесал в затылке: раньше ничего подобного ему в голову не приходило.
На улице совсем рассвело, а по звукам и запахам, доносящимся из-за двери, можно было определить, что обитатели усадьбы тоже проснулись. Подняв гардины, Кёити уже собирался спуститься в гостиную, как увидел, что к дому подъехала машина. Это было модное, не лишённое изящества авто, за рулём которого сидела молодая женщина в шарфе с такой же эмблемой, которую вчера Сайондзи заметил на шарфе Юси, только шахматная фигура на нём была другой. Лиловые волосы дамы снова воскресили в памяти образ Химэмии, и Кёити остановился у окна, наблюдая, что же будет дальше. Однако, вопреки его ожиданиям, женщина не стала выходить из машины, зато из дома вышел Хондзё. Приблизившись, он склонил голову в галантном приветствии, дама что-то сказала ему через опущенное стекло и уехала, а Юси вернулся обратно. Сайондзи было любопытно, кто эта женщина, и почему она не зашла в дом, но спрашивать было невежливо, а строить разные догадки — некрасиво, поэтому он усилием воли попытался переключиться на мысли о том, что же ему самому делать дальше. Вопрос был весьма актуален, и ответа на него, к сожалению, не находилось.
Но после завтрака, пригласив гостя в свой кабинет выпить по чашечке кофе, Хондзё сам заговорил на темы, столь занимавшие Кёити.
— Почему ты вчера не сказал мне о том, что у тебя проблемы в Академии? — спросил Юси, устраиваясь в кресле за широким дубовым столом.
— Я и так пользуюсь твоим гостеприимством, не хватало ещё, чтобы ты решал мои проблемы. Но откуда ты знаешь? — удивлённо поднял брови Сайондзи.
Юси улыбнулся:
— Утром сюда заезжала моя начальница…
— Начальница? Та дама с лиловыми волосами?
— Красивая, правда? — лукаво подмигнул Хондзё, заметив, как Кёити отворачивается в попытке скрыть смущение. — Я звонил ей, рассказал о вчерашней стычке и о том, как ты меня выручил. Ферзь успела навести справки… Надеюсь, ты не будешь против, если мы немного посодействуем твоему восстановлению в Академии?
Сайондзи мрачно глянул на хозяина дома. Отказаться от подобного предложения было бы верхом глупости, но и принять его просто так, не предложив ничего взамен, тоже невежливо. А предложить он ничего не мог. Однако, заметив замешательство гостя, Хондзё только беспечно махнул рукой:
— Можешь не считать себя обязанным! Кажется, Ферзь имеет на вашу Академию свои планы. Во всяком случае, ехать туда мне она не позволила: пошутила, что мужчинам нельзя доверять столь деликатные задания. Думаю, скоро всё устроится самым лучшим образом.
Сайондзи вздохнул с некоторым облегчением. Но тут же ему снова пришлось крепко задуматься, потому что Хондзё вдруг сказал:
— Только, к сожалению, я не могу предложить задержаться у меня до того, как вопрос с твоим восстановлением в Академии окончательно решится. Это слишком опасно и для тебя, и для Тайё. Завтра я сам уеду отсюда на съёмную квартиру: вчерашнее нападение не было случайностью, и мне не следует привлекать к дому лишнее внимание. Будет лучше, если ты вернёшься в Академию и пока поживёшь у кого-нибудь из друзей. В городе тебе теперь тоже опасно оставаться.


2


— Добрый день. Вы — Микагэ Содзи, руководитель круга Чёрной Розы?
— Да. С кем имею честь?
Плотно прикрыв за собой дверь в кабинет, дама улыбнулась. В этой улыбке не было кокетства, и учёный сразу понял, что его посетительница не имеет отношения к Академии, а разговор будет деловым. Однако взгляд невольно задержался на её внешности дольше, чем следовало бы: лиловые волосы того же оттенка, что у Невесты-Розы, родинка в уголке губ, так больно напомнившая Токико, любопытная эмблема на шарфе. Во всём остальном дама походила на секретаршу крупного босса в большой компании — стиль одежды, манера поведения… Впрочем, делать какие-либо выводы было пока рано, и Микагэ придвинул посетительнице кресло, кивком головы давая понять, что готов к беседе.
Выдержав небольшую паузу, во время которой взгляд чуть прищуренных сиреневых глаз с длинными ресницами непринуждённо скользнул по кабинету, женщина снова улыбнулась. Микагэ мог поклясться, что этот взгляд сканировал все детали обстановки, даже мельчайшие, вплоть до не заточенного карандаша, забытого на книжной полке.
— Моё имя — Ферзь, я представляю один элитный шахматный клуб. Нам рекомендовали вас, как независимого эксперта, хорошо знающего своё дело.
— Мне трудно судить о том, насколько я профессионал в каком-то деле. Всё зависит от поставленной задачи, — сказал Микагэ без всякого выражения в голосе.
Ферзь с ходу поняла намёк, её последующие слова не заставили в этом усомниться:
— То, что вы — человек действия и не любите пустых разговоров, как раз выдаёт в вас профессионала, господин… Нэмуро. Думаю, с этим выводом спорить бессмысленно.
— Допустим, — ответил Микагэ после короткой паузы, вызванной замешательством. В его остром взгляде, брошенном на посетительницу, сверкнула настороженность. Однако женщину нисколько это не смутило, она продолжила тем же непринуждённым тоном:
— Если вы хоть раз играли в шахматы, то знаете, что в этой игре не приветствуются действия, совершённые в порыве эмоций. Каждому ходу требуется точный расчёт. Однако бывают ситуации, когда игроки сами не в силах отвлечься от событий, происходящих на шахматной доске, они видят их только с позиции своих фигур — чёрных или белых, в зависимости от того, кто какими играет. Эмоции берут верх над разумом, и сторона теряет преимущество. В такие моменты очень полезно бывает пригласить независимого эксперта — профессионального шахматиста, не участвующего в игре. Разумеется, чем выше уровень эксперта, тем щедрее его награда.
Несколько минут учёный молча смотрел в окно, обдумывая предложение. Краем глаза он отметил, что Ферзь не выказывает ни малейшего нетерпения, она одновременно спокойна и сосредоточена, — словом, ведёт себя, как настоящий шахматист. Выждав ровно столько, чтобы использовать всё преимущество взятой паузы, тем не менее, не позволив ей превратиться в неловкое молчание, Микагэ сказал:
— Насколько я понимаю, у вас есть некоторые данные о возможных ходах ваших шахматных противников. Я должен их проанализировать, чтобы помочь вам разработать дальнейшую стратегию игры.
Ферзь утвердительно кивнула:
— Именно так.
— А вас не смущает то, что я не спрашиваю, какими фигурами вы играете — белыми или чёрными? — Сцепив руки в замок, Микагэ, наконец, позволил себе улыбнуться: исход переговоров был уже решён, осталось только обсудить детали.
— Полагаю, вам это не интересно: вы же не участвуете в партии в качестве игрока. И если завтра к вам обратятся за помощью наши противники, то никто не сможет вам запретить сделать для них такой же независимый анализ.
— Разумеется. Но я учёный, поэтому, прежде чем взяться за решение какой-то коммерческой задачи, я должен быть уверен, что эта задача мне интересна.
Ферзь вдруг рассмеялась. Жестом, в котором сквозило едва заметное кокетство, достала из сумочки диск и протянула его через стол. Пальцы их на секунду соприкоснулись, а взгляды встретились. «Токико, почему я в каждой женщине вижу тебя?..» — мелькнуло в голове Микагэ. И снова он с неудовольствием отметил, что не может отвести глаз от родинки на лице собеседницы.
— Профессор, иметь с вами дело — одно удовольствие! Вижу, мы отлично друг друга понимаем, — тем временем заметила Ферзь. — Что касается вознаграждения, не стесняйтесь: наш шахматный клуб располагает большими возможностями. Его члены — очень разные люди, специалисты в разных областях. К примеру, для нас не составит труда достать какие-нибудь редкие реактивы, необходимые для ваших исследований. С деньгами ещё проще: любая озвученная вами сумма сразу же упадёт на указанный вами счёт. Да-да, мне говорили, что вы не берёте денег за свои услуги, но всё-таки я считаю, что профессионализм должен быть вознаграждён по достоинству. Тем более, что ваши личные исследования находятся на завершающей стадии, не так ли? Поверьте, я как никто знаю, насколько неприятно бывает замораживать партию, которую уже почти выиграл, всего лишь из-за отсутствия одной важной мелочи, вроде некоторой суммы денег.
Усмехнувшись, Микагэ бросил в сторону посетительницы ещё один быстрый взгляд, похожий на вишнёвую молнию, а затем, написав на листке названия необходимых реактивов, сумму и номер счёта, сказал:
— Да, кажется, мы с вами нашли общий язык. Боюсь, вашим шахматным противникам в любом случае придётся искать себе другого консультанта. Как мне дать вам знать, что расчёты готовы?
— Сбросьте СМС от своего имени на этот номер, и на следующий день к вам приедет один из наших игроков. Он представится какой-нибудь шахматной фигурой, и на нём, как у меня, будет шарф с эмблемой нашего клуба.
— Хорошо. Рад был знакомству, госпожа Ферзь.
Дама встала, собираясь уходить, но уже у двери она вдруг обернулась и, многозначительно приложив палец к губам, негромко произнесла:
— Профессор, возможно, эта информация будет вам интересна. Один из учеников Академии — Сайондзи Кёити — недавно оказал нашему клубу услугу. Мы уговорили его не уезжать, а пожить у кого-нибудь из друзей до тех пор, пока не разрешится недоразумение с его отчислением.
Микагэ склонил голову, давая собеседнице понять, что информация попала в нужные руки и меры скоро будут приняты. Улыбнувшись на прощание, Ферзь вышла из кабинета.
— Шахматная королева… — пробормотал учёный, наблюдая в окно, как его недавняя посетительница лёгкой походкой направляется прочь от Мемориального Зала. — Теперь я точно уверен, что вы играете белыми, а этот заказ — не последний. Но вы правы, у нас тут проходит совершенно другая партия. Сайондзи — ценная фигура, и Акио не следовало так неосмотрительно выводить его из игры.
С некоторых пор Микагэ уже не был уверен в успехе дуэлей Чёрных Роз, но не в его характере было сдаваться, не испробовав все возможные варианты. К тому же сейчас надо было тянуть время как можно дольше, отвлекая внимание Акио от других исследований Микагэ. Работа, предложенная шахматным клубом — организацией, не связанной с Академией Отори и неподконтрольной её директору, — давала профессору дополнительные ресурсы для следующего хода, а следовательно, наделяла его преимуществом в игре.
Когда Ферзь совершенно скрылась за поворотом дорожки, Микагэ перевёл взгляд на портрет, всегда стоявший на его письменном столе, и мягко улыбнулся:
— Потерпи, Мамия, уже совсем скоро…


3


Хондзё сдержал обещание: через несколько дней Сайондзи был восстановлен в Академии и даже возвращён в Школьный Совет. День его возвращения ознаменовался таким триумфом, что Кёити на радостях решил не придавать значения странным событиям, случившимся с ним за эти несколько дней.
Предложение Юси «тайно пожить в Академии у друга» заставило Сайондзи серьёзно задуматься. Идти к Тоге не позволяла гордость, к тому же он не был уверен, что лучший друг или его болтливая сестра тут же не выдадут его Акио. Перебрав в уме всех школьных товарищей, Кёити с горечью признался себе, что обратиться за помощью ему не к кому. Одноклассники непременно проболтаются, а перед членами Школьного Совета стыдно появляться в столь униженном положении, хотя Дзюри или Мики точно никому бы не рассказали о его тайном пребывании в Академии. Вариант обратиться к Утэне Сайондзи даже не рассматривал: скорее рухнет башня Академии, чем он придёт к этой выскочке, считающей себя принцем! Но, кажется, у Утэны есть подруга — Вакаба, и эта девушка когда-то проявляла к нему очень тёплые чувства…
Кёити вспомнил Тайё, и это придало ему смелости. Попросить помощи у девушки, — почему бы нет? Конечно, он никогда не будет таким галантным, как Хондзё, но для начала можно попробовать просто вести себя не так грубо. Стать настоящим воином это не помешает, но вдруг Вакаба и правда поможет ему?
Подруга Утэны в самом деле оказалась очень милой и заботливой. Она не выгнала Сайондзи, не подняла его на смех, а напротив, старалась всячески поддержать и ободрить. Это тёплое отношение немного скрашивало напряжённое ожидание и наводило на мысль о том, что девушку стоило бы отблагодарить. Но что он может предложить, не имея ни денег, ни даже возможности просто выйти на улицу в ближайший магазин? Может, смастерить что-нибудь? Вдруг Вакабе понравится, ведь она так непритязательна! И Сайондзи начал делать заколку. Именно в тот момент, когда украшение было почти закончено, и появился Микагэ.
Этого гениального старшеклассника с розовыми волосами и неприятной манерой не замечать окружающих Сайондзи видел в Академии и раньше, но мельком, случайно встречаясь в коридорах или библиотеке. Заговаривать с ним первым не хотелось: Микагэ казался слишком надменным, к тому же вечно погружённым в какие-то свои, непонятные для прочих учеников заботы. Эта отстранённость и намеренное подчёркивание дистанции чем-то напоминали поведение Арисугавы, но Дзюри всё-таки девушка (кто знает, что у них в действительности на уме?) и член Школьного Совета. Микагэ в Академии тоже имел особый статус, вёл собственный проект — семинар, по поводу которого общался только с Акио. То, что директор выделил этого ученика среди прочих, приблизил к себе и доверяет ответственные задания, которых не даёт даже членам Школьного Совета, было для Сайондзи серьёзной причиной, чтобы не любить Микагэ.
Однако по злой насмешке судьбы именно этот неприятный тип и оказался его спасителем. Конечно, Микагэ промолчал о том, кто просил его вступиться за Сайондзи, и вообще, по его словам выходило, что он один здесь такой умный и знает всё на свете. Но Сайондзи вдруг вспомнил, как начальница Хондзё — красивая дама с лиловыми, как у Химэмии, волосами — не позволила Юси ехать в Академию. «Всё верно: спокойно разговаривать с этим Микагэ смогла бы только она! — думал Кёити, подозрительно разглядывая гостя. — Хондзё слишком прямолинейный, да и у меня самого сейчас руки чешутся съездить ему по физиономии!» Но Сайондзи был не в том положении, чтобы отказываться от помощи, к тому же боялся проявить неблагодарность по отношению к Хондзё и его начальнице, которые не забыли о нём, несмотря на свои многочисленные и, без сомнения, более важные заботы. Поэтому пришлось принять предложение руководителя круга Чёрной Розы и отдать ему заколку, предназначавшуюся в подарок Вакабе. Столь небольшая награда казалась прихотью, и это окончательно убедило Сайондзи в том, что за его восстановление в Академии Микагэ уже заплатили.
Конечно, обещание, данное Вакабе, сдержать не удалось. Это было неприятно, но не смертельно. В конце концов, разве Вакаба не хотела бы, чтобы Сайондзи вернулся в Академию? Разве она не радовалась бы за него? Но, как выяснилось позже, подруга Утэны смотрела на ситуацию как-то иначе. Сцену своего объяснения с Вакабой Кёити вспоминал теперь как кошмарный сон: от нелепости и нереальности этой сцены веяло чертовщиной, и, едва очнувшись после обморока, Сайондзи решил, что без Микагэ здесь точно не обошлось. Но идти на конфликт с руководителем круга Чёрной Розы он не собирался и потому предпочёл просто скорее забыть о случившемся. Тем более что его триумфальное возвращение к учёбе и прежним обязанностям члена Школьного Совета с лихвой восполняло все неприятности.
В день, когда Сайондзи был восстановлен в Школьном Совете, дуэлянты уже возвращались с заседания, как вдруг увидели, что по ступеням Мемориального Зала спускается незнакомый молодой человек с открытым взглядом и благородной осанкой. Светлые волосы его шевелил ветерок, руки были беззаботно заложены в карманы белого летнего пальто, а на шее красовался вычурно завязанный шарф с необычной эмблемой.
— Какой красавчик! — заметил Тога, первый обративший внимание не незнакомца. — Интересно, он тоже участвует в семинаре Микагэ?
— Нет, просто так заходил, по старой дружбе, — с издёвкой в голосе ответил Сайондзи: в Академии всем было известно, что у Микагэ нет друзей, и просто так, без важной необходимости, в Мемориальный Зал вообще никого не заманишь.
Но Кёити сразу узнал Хондзё. К огромному удивлению товарищей он направился навстречу незнакомцу и по-приятельски поздоровался с ним за руку. Президент Школьного Совета проводил своего друга взглядом, в котором ясно читалась досада шахматного игрока от столь удачного хода, сделанного соперником.
Юси, видимо, тоже обратил внимание на группу учеников в необычной для этой Академии форме, и, выделив взглядом юношу с зелёными волосами, приветливо ему кивнул.
— Вижу, у тебя уже всё в порядке? — спросил он, пожимая протянутую руку.
— Да, благодаря вам, всё получилось: Микагэ нашёл меня и устроил мои дела. — Сайондзи вдруг усмехнулся и добавил с оттенком некоторого самодовольства: — Он даже поднял мой авторитет на ещё большую высоту, чем раньше: в Академии уже ходят слухи, что за меня вступился круг Чёрной Розы. А поскольку организация очень влиятельная, значит, я тоже — важная фигура!
Хондзё рассмеялся:
— Это был бонус! За то, что Ферзь сумела расположить к себе этого мрачного человека!
— Ты о чём? — не понял Сайондзи.
Юси задумчиво поднял глаза на высокие, не лишённые изящества, колонны Мемориального Зала, рядом с которым они стояли, и негромко сказал:
— Удивительное здание: внутри и снаружи оно производит совершенно разное впечатление… Да, Микагэ не из тех людей, кого хочется просить об услуге, и быть ему обязанным я не пожелал бы даже врагу. Но он — учёный, а у учёных имеется какой-то свой, непонятный нам, кодекс чести. Не знаю, что сказала ему Ферзь, я бы точно не нашёл нужных слов. Но в итоге Микагэ сделал даже больше, чем мы от него ожидали.
— Вот как? — удивлённо протянул Сайондзи. — А мне он показался очень неприятным типом. Я никогда не принял бы от него помощи, если бы не догадывался, что предложение исходит от вас.
— И, наверное, был бы прав… Но так или иначе он — гений, а с этим не поспоришь.
Кисло улыбнувшись, Сайондзи тоже глянул на мрачную громаду Мемориального Зала и предложил Хондзё проводить его до ворот Академии.